12 октября 1875 г. И.А. Бодуэн де Куртенэ приступил к работе в должности доцента Казанского университета. Через пять месяцев 18 марта 1876 г. он был утвержден в должности экстраординарного профессора, а еще через год – ординарного профессора кафедры сравнительного языковедения. Так началась работа И.А.Бодуэна де Куртенэ в Казанском университете, продолжавшаяся до августа 1883 г., когда ученый по его просьбе был переведен в Дерптский университет (ныне Тартуский).
Разносторонность и многогранность научных интересов И.А. Бодуэна де Куртенэ нашли отражение в лекционных и специальных курсах, которые он читал: «Введение в языкознание», «Сравнительная грамматика индоевропейских языков», «Сравнительная грамматика славянских языков», «Русская грамматика», «Сравнительная фонетика латинского языка», санскрит, немецкий язык и др.
Вокруг него сразу же образовался круг единомышленников, студентов и молодых преподавателей, для которых он организовал на дому занятия три раза в неделю. На этих встречах, особенно активизировавшихся в связи с приездом в Казань в 1878 г. Н.В. Крушевского, обсуждались новейшие проблемы языковедческой науки, проводился анализ языковых фактов разных индоевропейских языков и диалектов (от индийского санскрита до говора местной деревни Сорочьи Горы), заслушивались и обсуждались доклады членов бодуэновского кружка. Среди участников были кандидаты А.С. Архангельский, А.И. Анастасиев, П.В. Владимиров, Н.В. Крушевский, А.А. Царевский; студенты А.И. Александров, В.А. Богородицкий, С.К. Булич, Н.С. Кукуранов, С. Орлов, О. Петерсен, К. Смирнов, П. Федоровский и др. На заседания в Батуринском переулке, где жил Бодуэн, приходили не только языковеды, но и историки, философы, богословы, востоковеды и др. Знаменитый тюрколог В.В. Радлов, самый взрослый них, целиком разделявший научные идеи Бодуэна де Куртенэ, считал себя его последователем. Он по просьбе Бодуэна обучал кружковцев, в том числе и руководителя заседаний, татарскому и другим тюркским языкам. В.А. Богородицкий, один из наиболее талантливых учеников Бодуэна, настолько глубоко проникнет в специфику тюркских языков, что будет писать научные работы по тюркологии.
По воспоминаниям ученика Бодуэна де Куртены Л.В. Щербы (Санкт-Петербург): «К нему привлекали, с одной стороны, его научные качества: безусловная и на каждом шагу сказывающаяся оригинальность и самостоятел
ьность мысли […] его исключительная способность к обобщениям, никогда не позволяющая ему теряться в мелочах и довольствоваться лишь констатированием фактов, и, наконец, его отношение к ученикам, для которых он не жалел ни времени, ни труда, ни идей, щедро осыпая ими из своей богатейшей сокровищницы всех приближавшихся к нему. С другой стороны, к нему влекла его общественная позиция благородного радикала, свободомыслящего, борца за правду, в стиле Ромена Роллана. Наконец, играли роль и большая отзывчивость и бесконечная доброта его сердца, скрывавшаяся под якобы суровой внешностью, и величайшее уважение к человеческой личности, и широчайшая терпимость к чужому мнению, уживавшаяся с тем полемическим задором, который так был для него характерен».
Работая в Казанском университете, И.А.Бодуэн де Куртенэ проявил себя не только как выдающийся ученый и блестящий педагог, но и как активный общественный деятель. Он был членом-учредителем Общества археологии и истории при Казанском университете, кандидатом в члены университетского суда, участвовал в объединенном собрании историко-филологического и физико-математического факультетов. Большую заботу он проявлял о комплектовании библиотеки университета, особенно текстами и исследованиями на различных славянских языках. Для этого он передавал безвозмездно в библиотеку книги, которые ему присылали ученые и писатели из славянских стран, или организовывал покупку таких книг в достаточном для учебных целей количестве.
В следующей заметке вас ждет рассказа о Казанской лингвистической школе.