Закрытая тема: А.Е. Арбузов

Исторически так сложилось, что у истоков военно-химического дела в Советском Союзе стояла дореволюционная научно-техническая интеллигенция, а её безусловным лидером был великий химик В.Н. Ипатьев. Именно интеллект этого гражданского слоя был использован Красной Армией на первых порах для формулирования основных задач и поисков первых и самых трудных решений.

В начале 1920-х гг. было создано множество химических, токсикологических и иных лабораторий в Москве и Петрограде. Постепенно некоторые из них были объединены в специализированные учреждения: Институт химической обороны (позднее переименованный в Научно-исследовательский химический институт) и Государственный научно-исследовательский институт органической химии и технологии. Одно из первых обсуждений по вопросам химической войны состоялось на втором заседании «Постоянного совещания по химическим средствам борьбы» 11 декабря 1922 г. В этот день академик В.Н. Ипатьев доложил о переговорах по привлечению петроградских ученых и исследователей из других научных центров к работам по отравляющим веществам. В Казани в это время работал основатель химии фосфорорганических соединений А.Е. Арбузов, который добился наиболее впечатляющих результатов в этом направлении.

Закрытая тема: А.Е. Арбузов, изображение №1

Еще в 1906 г. А.Е. Арбузов синтезировал фосфаты и фосфонаты, которые оказались предшественниками мощных ингибиторов ферментативных систем животных и человека. На V Менделеевском съезде в Казани в июне 1928 г. было принято решение об открытии при Казанском университете научно-исследовательского химического института имени А.М. Бутлерова (или НИХИ им. А.М. Бутлерова). Открытие состоялось через год. Институт возглавил А.Е. Арбузов. В НИХИ им. А.М. Бутлерова темы научных работ были различны, в том числе одна из них касалась и отравляющих веществ.

Закрытая тема: А.Е. Арбузов, изображение №3
А.Е. Арбузов

В период между Первой и Второй мировыми войнами шло наращивание химического вооружения, которое происходило с участием Германии. В феврале 1921 г. В.И. Ленин одобрил тайное соглашение о «восстановлении немецкой военной промышленности». Нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин отправился в городок Рапалло, где 16 апреля 1922 г/ заключил с министром иностранных дел Германии Вальтером Ратенау договор о восстановлении дипломатических отношений. Договор был заключен о сотрудничестве в трех направлениях: химия, авиация, танки. Это было время НЭПа и заголовки газет того времени пестрят такими объявлениями: «Русско-германское общество воздушных сообщений «Дерулюфт», «Воздушная линия Москва-Кенигсберг обслуживается самолетами «Фоккер-Ф-3» с закрытыми шестиместными пассажирскими каютами. Прибытие в Кенигсберг к отходу берлинского экспресса».

В 1926 г. в Москве (в Кузьминках) были проведены первые опыты по применению химоружия авиацией, в следующем году в Оренбурге, а ещё через год в Шиханах (на Волге). Таким образом, искусство химической войны СССР постигал с помощью специалистов из Германии. С 1923 по 1927 гг. на деньги Германии в Чапаевске был построен химический завод химоружия, в котором должны были выпускаться для немцев иприт и фосген. Именно специалисты из Германии приезжали на химические заводы СССР и учили искусству химической войны.

Закрытая тема: А.Е. Арбузов, изображение №4

Когда к власти в Германии пришёл Гитлер, военно-химическое дело в СССР было уже полностью поставлено на рельсы, и Советский Союз был хорошо подготовлен к ведению такого рода войн.

Закрытая тема: А.Е. Арбузов, изображение №5

Во время Второй мировой войны военно-исследовательские центры Германии, Англии, США и Японии продолжали интенсивно работать над созданием высокотоксичных отравляющих веществ. В Германии после табуна и зарина в 1944 г. был синтезирован зоман – самое токсичное отравляющее вещество. Англичане повторили синтез табуна и зарина, раскрыли механизм действия ФОВ (фосфорорганические отравляющие вещества) и на этой основе дали теоретическое объяснение новым путям создания отравляющих веществ. Подобные работы англичан во время войны носили секретный характер. В СССР с начала ведения войны все институты Академии наук были эвакуированы в тыловые города страны. Местом пребывания академических институтов химического профиля стала Казань, имевшая в этой области солидную базу. Руководил работами по эвакуации в Казань вице-президент АН СССР академик Отто Юльевич Шмидт, а размещением эвакуированных занимался А.Е. Арбузов.

В мае 1942 г. в Свердловске состоялось общее собрание АН СССР, где были избраны пять новых академиков, в том числе и А.Е. Арбузов, он получил множество поздравлений от коллег из разных городов. Сам виновник торжества в этот период напряжено работал, и к нему обращались за помощью представители других наук, поскольку знали его как великолепного синтетика (химики, получающие химические соединений химическими и физическими методами). Так, в марте 1943 г. виднейший советский физик оптик С.И. Вавилов писал Арбузову: «Глубокоуважаемый Александр Ермингельдович! Обращаюсь к вам с большой просьбой – изготовить в Вашей лаборатории 15 г. 3,6-диаминфталимида. Оказалось, что этот препарат, полученный от Вас, обладает ценными свойствами в отношении флуоресценции и абсорбции и сейчас применяется нами для одной важной детали, для изготовления нового прибора, поступающего на фронт. Прилагаю официальную бумагу и буду признателен, если Вы найдете возможным сделать препарат поскорее…»

В короткий срок Арбузов изготовил и передал Вавилову требуемый препарат. Позднее, вспоминая об этом случае, А.Е. Арбузов в одном из выступлений перед своими избирателями в Верховный Совет СССР сказал: «В то время я не имел представления для какой цели понадобился этот редкий препарат (3,6-диаминофталимид) С.И. Вавилову, и только значительно позднее я узнал, что изготовленное мной количество препарата было достаточно для снабжения оптики танковых частей нашей армии, отправляемых на фронт, и имело важное значение для обнаружения на далеком расстоянии танковых частей врага».

О том, что было сделано Арбузовым в годы войны говорят отчеты в отделении химических наук. В 1943 г. «лично разработал и усовершенствовал метод получения дипиридила. Руководил группой научных работников по разработке некоторых вопросов секретного характера». Так что же это были за вопросы? Часть открытых в наше время архивов даёт об этом представление. После прибытия в годы войны ИОХ АН СССР началась совместная работа казанских химиков с московскими коллегами – академиком А.Н. Несмеяновым и его учеником М.И. Кабачником. Обе группы располагались в здании химической и физической лабораторий.

Академик А.Е. Арбузов писал: «… на совместном совещании группы работников Академии наук (присутствовали от Академии наук А.Н. Несмеянов и старший научный сотрудник М.И. Кабачник) и работники группы, руководимой мною (присутствовали А.Е. Арбузов, профессор Г.Х. Камай и доцент А.И. Разумов) мы осведомили друг друга о предполагаемой дальнейшей работе». Таким образом, было заключено товарищеское соглашение.

Приоритет в синтезе зарина в СССР принадлежал ученым из Казани – А.Е. Арбузову, Г.Х. Камаю и А.И. Разумову, которые получили его в конце 1943 г. и сдали новое отравляющее вещество на токсикологические испытания. Распространение информации было неизбежным. И лишь в декабре 1944 г. отчет о синтезе того же самого вещества (№ 106 «молит») появился у их гостя из Москвы – М.И. Кабачника.

О токсичности созданного нового отравляющего вещества академик А.Е. Арбузов и его коллеги извещены не были. М.И. Кабачников по представлению академика А.Н. Несмеянова получил Сталинскую премия І степени за создание новейшего высокотоксичного ФОВ — зарина («молита»). В 1943 г. А.Е. Арбузову была присуждена Сталинская премия ІІ степени — «За многолетние выдающиеся работы в области науки и техники».

Работы по химии отравляющих веществ, в особенности психотропного действия, продолжались в АН СССР и после войны. В 1959 г. в СССР возникло производство зарина, в 1965 г. – зомана, в 1972 г. – Ви-газа. Исследования велись как в АН СССР, так и в академиях союзных республик.

В заключении следует отметить, что запрещение такого вида вооружения как химическое в мире является первостепенной задачей для всех стран. В 1993 г. Россия подписала конвенцию о нераспространении и сокращении химических видов вооружения, но до сих пор в разных местах земного шара появляется информация об использовании одного из самых страшных видов оружия. (Все используемые материалы находятся в открытом доступе).

Автор: Алтынова Л.И.

Предыдущая новостьСледующая новость