#Героинаучнойобороны
#МузейисторииКазанскогоуниверситета
Н.А. Ливанов против «облысения биологии».
22 мая – Международный день биологического разнообразия. Поэтому не случайно в центре нашего внимания сегодня один крупнейших зоологов СССР, основоположник Казанской эволюционно-морфологической школы, автор фундаментального труда «Пути эволюции животного мира», выпускник и профессор Казанского университета, ученый-бунтовщик – Николай Александрович Ливанов. Последняя характеристика, должно быть, вводит если не в ступор, то хотя бы в некоторое замешательство. Настолько она резонирует с известным нам образом ученого, занимающегося по большей части изучением морской фауны. Однако, внимательный читатель вспомнит, мы уже писали о бунтовщике-филологе поставить ссылку на заметку, отчего таковым не быть видному зоологу, хотя и в несколько ином смысле.
Николай Александрович родился 20 ноября 1876 г. в Саратове, обучался в 1-ой Казанской гимназии, которую окончил в 1895 г. с золотой медалью. Потом поступил на естественное отделение физико-математического факультета Казанского университета. Н.А. Ливанов, оставленный при университете для подготовки к профессорскому званию по кафедре зоологии со сравнительной анатомией и эмбриологией, одновременно работал хранителем музея при зоотомическом кабинете. В атмосфере музейных коллекций, любимых приборов и книг, среди близких по духу и интересам людей и происходило становление Николая Александровича как ученого.
По-видимому, Н.А. Ливанов на всю жизнь сохранял трепетное отношение к этому месту, и вложил немало усилий для развития
музея. Так в годы войны его усилиями удалось сохранить в целостности коллекции. А в послевоенные годы он добивается объединения прежде существовавших независимо друг от друга музеев кафедры зоологии беспозвоночных и кафедры зоологии позвоночных в единое учреждение, разместившееся по фасаду второго этажа восточного крыла главного здания университета.
Одновременно в годы войны Николай Александрович, как председатель Общества естествоиспытателей при КГУ, возглавлял зоологический отдел Комиссии по расширению пищевых ресурсов, организованной при Биологическом отделении Академией наук СССР. Его усилиями были найдены дополнительные источник
и пищи для населения – двустворчатые моллюски, питательные беззубки и перловицы, в больших количествах обитающие в р. Казанке. Сотрудничество ученого с Академией наук СССР продолжалось и после войны. В 1946 г. Н.А. Ливанов был назначен первым директором организованного им Биологического института Казанского филиала Академии наук СССР.
Таким образом, именно на этот неспокойный период приходится период зрелости Н.А. Ливанова как ученого. Не единожды в предвоенные годы занимавший должность декана геолого-почвенного факультета, получивший в 1839 г. без защиты диссертации степень доктора биологических наук, и, наконец, опубликовывавший в 1840-1945 гг. ряд солидных статей по изучению нервной системы беспозвоночных, а также работу «Пути эволюции животного мира», Николай Александрович по праву признается одним из ведущих зоологов СССР. «Зоолог № 3», как не без грустной иронии об ученом вспоминают сейчас. Третий потому, что после смерти В.А. Догеля в СССР осталось три крупных зоолога – А.В. Иванов, В.Н. Беклемишев и Н.А. Ливанов, из которых последний всегда оставался «в тени».
Между тем, Николай Александрович был высоко оценен за рубежом – прежде всего, за монографическое описание морфологии архаичной пиявки Acanthobdella peledina и исследования пиявок в целом. Так в 2001 г. известное немецкое издательство «Handbuch der Zoologie» даже вынуждено было переделать целый выпуск, посвященный пиявкам, поскольку в нем не были учтены данные, полученные Н.А. Ливановым, была опубликована статья: «Validating Livanow: molecular data agree that leeches, Branchiobdellidans, and Acanthobdella peledina form a monophyletic group of oligochaetes». Никто из наших зоологов беспозвоночных не удостаивался такой почести – оказаться в заголовке статьи спустя почти 100 лет после выхода работы.
Однако, на тот момент, в далекие уже послевоенные годы, на родине авторитет Н.А. Ливанова отнюдь не был настолько прочен. Для Николая Александровича это было время бунта, как для ученого, так и университетского профессора. С 1948 г. в Казанском государственном университете, как и в других вузах страны (после августовской сессии ВАСХНИЛ и разгрома «формальной генетики») становится привычным непомерное возвеличивание имен И.В. Мичурина и Т.Д. Лысенко. Прошедшие одновременно кампании против ряда сотрудников биологического факультета, чья научная деятельность, так или иначе, касалась вопросов наследственности, затронули в первую очередь профессора Н.А. Ливанова.
Так если поначалу официальная печать ограничивалась абстрактным осуждением основоположников генетики, то далее объекты ругани конкретизировались. Под шквал критики попали профессора биофака Н.А. Ливанов и А.Я. Недошивин, доцент З.И. Забусова. В республиканской газете «Красная Татария» появилась статья, где Н.А. Ливанов называли главой казанских вейсманистов-менделистов-морганистов. По тем временам это было почти равносильно зловещему термину «враг народа».
Критика продолжилась и на заседаниях Казанского общества естествоиспытателей. Предметом пристального внимания критиков были, во-первых, высказывания Ливанова на лекциях по зоологии, а во-вторых, монография «Пути эволюции животного мира». Это сейчас нам сложно упрекнуть основателя Казанской эволюционно-морфологической школы в том, что он придерживался очевидных для нас истин в вопросах наследования тех или иных признаков. Но тогда попытка поставить «наследственность» выше влияния «внешней среды» была проблемой даже не научного плана, но идеологического.
Обвинения порой были смехотворны. Если претензии к имеющимся в работе «Пути эволюции животного мира» ссылкам на неприемлемого советсrой наукой А. Вейсмана понять можно, то обвинения в «космополитизме» за ссылки на работы Э.А. Эверсмана и Э.А. Мейера абсурдны. Оба отнюдь не зарубежные специалисты, являлись профессорами Казанского университета, более того Э.А. Мейер был учителем Николая Александровича.
Ранее также серьезному разбирательству подверглись некоторые аспекты лекций Н.А. Ливанова. Во-первых, в лекции профессор использовал пример из изъятой из обращения книги Т.И. Юдина о передаче по наследству негативных психических свойств. Во-вторых, Н.А. Ливанов не сделал политически нужную оговорку о том, что лица, при капитализме являющиеся ворами, проститутками и другими антиобщественными элементами, в условиях иного общественного строя могут проявить себя совершенно по-другому. В-третьих, Н.А. Ливанов не разоблачал «ложные учения» Н.И. Вавилова и В.Н. Слепкова, трагично известного первого генетика Казанского университета, репрессированного и приговоренного к высшей мере в 1937 г.
В итоге под председательством ректора университета К.П. Ситникова состоялось расширенное заседание Ученого совета биофака. Когда ректор призвал Николая Александровича покаяться в своих грехах, профессор ответил достаточно дерзко, но по существу:
«Генетикой я никогда не занимался, я зоолог, а все высказывания против меня делались не специалистами, поэтому отвечать на них не буду, такое ведение дискуссии не научно, каяться мне не в чем».
2 октября 1948 г. Н.А. Ливанов был снят с должности председателя Общества естествоиспытателей, директора Биологического института Казанского филиала Академии наук СССР, заведующего кафедрой зоологии беспозвоночных, которую занимал 40 лет. Также была уволена из университета ближайший помощник Николая Александровича – доцент З.И. Забусова, а сотрудников кафедры лишили возможности заниматься традиционной для них эволюционной морфологией беспозвоночных. Так вспоминал эти события выдающийся химик, академик Академии наук СССР Б.А. Арбузов:
«Гонения коснулись и Казанского университета, особенно Н.А. Ливанова, который твердо держался своих взглядов на генетику и отказался от «покаянных» выступлений, за что ректором университета К.П. Ситниковым был отстранен от заведования кафедрой зоологии беспозвоночных, и кафедра фактически была разогнана…помню, какая тяжелая атмосфера была тогда на биологическом факультете, особенно на кафедре беспозвоночных…»
Рассказывают, что Николай Александрович отреагировал на весь этот шабаш в науке очень достойно и, поддерживая коллег, говорил в те годы:
«Ничего, товарищи, облысение биологии не может продолжаться долго!».
И профессор был прав. Уже в марте 1949 г. Н.А. Ливанов снова был введен в состав Ученых советов университета и факультета, где и оставался одним из наиболее уважаемых членов на протяжении многих последующих лет. Несмотря на тяжелую обстановку на кафедре, он подготовил к печати второе, расширенное и дополненное издание своей книги «Пути эволюции животного мира», которое вышло в московском издательстве «Советская наука» в 1955 г.
Возможно, кто-то не усмотрит в этом бунта, однако, подобная стойкость, верность своим научным убеждениям в условиях поголовной капитуляции остального научного сообщества, несомненно, пропитана бунтарским духом советского диссидентства. Конечно, этот вызов со стороны профессора не прошел бесследно, а «научная реабилитация» не была полной. Фигура Н.А. Ливанова, заслуженного деятеля науки РСФСР (1942 г.), кавалера ордена Трудового красного знамени (1944 г.), старейшего профессора кафедры, не единожды будет игнорироваться в дальнейшем, ни наград за «выслугу лет», ни за «блестящую работу» он не получил. Не был ученый восстановлен и в ряде должностей. Зато была продолжена разработка любимой им темы эволюционной морфологии. Николай Александрович вел кипучую научную и преподавательскую деятельность вплоть до самой смерти 7 декабря 1974 г. Ему оставалось до столетия меньше двух лет.
