Ежедневно сотрудники музея оцифровывают письма с фронта и на фронт. Тексты этих писем можно рассматривать как исторический источник, как частное выражение эмоций одного человека, как маленькую повесть или рассказ, как кусочек истории огромной страны. Хотелось бы поделиться с вами текстом письма Кривошеева Георгия Николаевича к родным.
Кривошеев Георгий Николаевич (1917-1942) родился в семье рабочего-электрика. В 1924 г. он потерял отца, а в 1932 г. – мать. После смерти жил в семье родного брата Ивана, который был старше его на 7 лет. Георгий учился в Нижнеуслонской школе, а затем в Казанском речном техникуме. Старший брат уговорил его поступать в Казанский университет, и в 1938 г. Георгий начал учебу на географическом факультете. Он был прилежным студентом, его даже избрали секретарем комсомольской организации географака. На третий день войны Георгий, провожая Ивана на фронт, дал ему обещание, что если тот не вернется с войны, он воспитает племянников Алю и Юру.
Через месяц Георгия тоже призвали в армию. Фронту срочно нужны были офицеры-артиллеристы. Военкомат направил в артиллерийское училище студентов второго курса географического факультета, поскольку они могли хорошо ориентироваться по картам. Будучи студентом 4 курса Григорий Кривошеев записался в ряды добровольцев. В конце 1941 г. он был уже на Ленинградском фронте и командовал минометным батальоном. В августе 1942 г. Кривошеев Георгий написал письмо домой, к супруге своего старшего брата Ивана.
Это письмо тронуло меня в первую очередь своим простым, спутанным языком и сюжетом о миге войны: причине деформации листа письма. Если представить как много таких незначительных моментов жизни людей прошлого и нашей жизни – захватывает дух. Мысленно идя вслед за пером автора, представляешь, где он находился, как он получал письма, какие картины вставали в его памяти, когда он писал именно это письмо.
«Привет с фронта 16.08.1942
Здравствуй Ира!
Шлю я тебе свой пламенный привет, привет Вере, Люде, мамаше, Сергею Николаевичу, а так же Степану Т., если он в Услоне. Целую племян[ников] Алечку и Юрия. Напишите от меня Ване, да пусть он напишет мне, если у него изменился адрес. Ира, я получил письма и от тебя, и от Вани, от Галины. От Веры очень был рад, получил и от Степана из Казани и от Кати, но ни на одно письмо еще не отвечал, сегодня пишу первое тебе письмо после долгого перерыва. Ваня знает, какие бывают моменты на фронте, поэтому вы и напишите ему, чтобы он написал свой адрес, т.к. он, наверное, уже уехал из госпиталя Свердловска. Письма я получил в те дни, когда было не до писания, правда, вот были дни по свободнее, но все же писать времени не было. Интересно – письма мне скопились, и я сразу получил их 5. Но в эти дни постараюсь написать ответные письма. Дни были горячие, т.е. деловые и боевые, и занятые. По углу этого листка вы поймете, что бумага пострадала, а порвата (так в тексте) осколками снаряда. Вещь-мешок мой весь изорвало и все, что в нем было. Это оставшаяся бумага в самом центре мешка, в полевой сумке и то порвало. Но не жаль всего этого, а жаль людей, которые лежали около, и остались лежать, жалко старшину, с которым я был боевым другом. Я в этот момент был на другом конце. Но за смерть друга я не жалел пули и старался выпустить их больше на головы фрицев. И еще фрицы за друга получат по своим поганым башкам минной каши…»
Солдаты редко описывают бои, не делятся такими впечатлениями с родными. Их можно понять – война – это сильное потрясение для любого человека. Однако старший лейтенант Георгий Кривошеев, вероятно, ловил каждое мгновение жизни, и был способен видеть красоту во всем.
«В эти дни я первый раз еще увидел, хотя на фронте я с февраля м[еся]ца, и видел вражеские самолеты, правда они летали редко, впервые как бомбят с воздуха, как сыпятся [неразб.] сверху и их действие. Видел, как загораются в воздухе и падают самолеты. Наши самолеты проносились совсем низко над нами и как они обрушивались на фрицев пушечным огнем. А ночи от ракет и пожаров озаряются беспрестанно, и беспрестанно вспышками от орудийных выстрелов. Война, все же должна же она кончится. 1942 год он будет разгромом для банд Гитлера. Как хочется опять пожить в мирной обстановке, одеть свой костюмчик и вечером пройтись в садик, в кино. Заняться учебой или же поработать опять на катере, проплыть по Волге…»
Зато ни одно письмо с фронта не обходиться без воспоминаний о родном крае и мечтах о доме.
«…У вас, наверное, теперь поспевают помидоры, яблоки, фрукты и др. Но я не видел еще ни одного яблока, ни помидоры. Хотя правда видел огурцы, но там помидора только еще цвела. Ира, смогла ли купить себе козу, тебе без коровы или козы быть нельзя, т.к. ребятам всегда необходимо покупать молоко. Пишите, как живут в Услоне, бываете ли в Казани. Приехала ли Катя в Услон. Если получила от меня деньги 600 рубл., то все на тебя, т.к. Кате я услал отдельно. Пишет ли что Галина? Да возможно, Ира, пришлешь мне фотокарточку, где вы сняты с Ваней или еще с Алечкой и Юрой. Возможно пришлет и фотокарточку Вера. Все я здесь взгляну на вас и немного развлекусь, все же воспоминанье оживленнее. Пока, до свиданья. Жду о вас с нетерпением письма.
С приветом ваш Георгий».
29 сентября 1942 г. Георгий Николаевич Кривошеев был ранен в живот разрывной пулей. В госпитале он бредил, звал своего старшего брата и шептал, что воспитает своих племяшек Алю и Юру. Он скончался, не приходя в сознание.
Иван Кривошеев вернулся с войны. Он передал в Музей истории Казанского университета материалы о своем брате Георгии. Благодаря ему мы знаем и можем рассказать историю еще одного героя Великой Отечественной Войны.
Автор: Р.Р. Хазиахметова.
