Согласно российскому законодательству гражданин обязан «бережно» относится к двум вещам – природе и паспорту. Последний станет сегодня объектом нашего пристального внимания. Подумайте, сколь многое может сказать о вас ваш паспорт, а о человеке, родившемся более 100 лет назад? Как минимум то, что в последнем случае владелец паспорта был с ним бережен.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы исхлестан и распят
за то, что в руках у меня
молоткастый, серпастый
советский паспорт.
В. Маяковский
Как вы, должно быть, догадались, сегодня в нашем распоряжении паспорт советского гражданина. Посмотрим на обложку. Как и писал В. Маяковский перед нами «молоткастый, серпастый» паспорт, однако, отнюдь не пурпурных цветов. Невзрачная книжка болотного цвета, примечательная на первый взгляд лишь необычностью надписей. Привычному нам названию «ПАСПОРТ» соседствует белорусский «ПАШПОРТ», грузинский «პასპორტი», армянский «ԱՆՁՆԱԳԻՐ», английский «PASSPORT» и, неожиданно, название документа арабской вязью.
Поистине такое многоязычие в официальном документе демонстрировало союзную сущность государства. И первые страницы паспорта лишь подтверждают это. Каждая строчка, каждый пункт дублировался на татарском языке. Что не удивительно, ведь паспорт был выдан в Казани. Обратите внимание, что шрифт латинница, ведь в дате выдачи стоит 1936 г., а реформа татарского алфавита была на три года позже.
На титульной странице мы узнаем владельца документа. Паспорт принадлежал Хамитову Ганию Суфияновичу, родившемуся в 1913 г. в деревне Янгуз-Нарат, что в Башкирии. Отметим сразу две непривычные нам, однако, крайне важные для того времени графы: национальность и социальное положение. Конечно, первая графа не сообщает нам нечто новое – татарское происхождение по понятным причинам вполне ожидаемо. Да и само указание национальности не является для нас чем-то принципиально новым, ведь даже в современных паспортах нет-нет, но встречается подобное. Тогда как «социальное положение» нечто по-настоящему новое, вернее по-настоящему старое. Г.С. Хамитов в возрасте 23 лет «учащийся», очевидно, в некоем высшем учебном заведении. Какое именно заведение мы узнаем уже на третьей страничке паспорта, в разделе особых отметок – здесь стоит печать Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина. Тут же штамп о заключении в 1939 г. брака. Для современного человека необычно видеть, что в основном документе штамп о браке соседствует в паспорте со сведениями об alma mater. Невольно задумываешься о некоторой потере в статусности высшего образования в современном обществе.
Однако вернемся обратно к титульной странице, к тому, чего здесь не хватает, а именно к фотографии. Возможно, это один из последних паспортов, не предусматривающих поле для фото, ведь уже в 1937 г. оно стало обязательным. Фотокарточка, по-видимому, позднее всё же вклеена в раздел особых отметок, по соседству с указанием образования и семейного положения. Еще одна оставшаяся в прошлом графа – «отношение к военной службе». Г.С. Хамитов – военнообязанный среднего начсостава, благодаря, по-видимому, наличию пресловутого высшего образования. Далее привычные нам образец личной подписи и номер документа. С номером всё не так просто. Некогда бытовало устойчивое мнение, что в паспортных реквизитах шифровали сведения о судимости гражданина, отбывания им срока в лагерях. Однако буквенные обозначения есть не что иное, как шифр, обозначающий регион выдачи паспорта, а числовое обозначение всего лишь номер документа. Подобный миф в целом не имеет смысла, ведь в советских паспортах хватало дополнительных отметок, сообщающих о судимости, выплате алиментах и т.п. Иметь «чистый» паспорт, как тот, что мы пристально изучаем, означало жить чуть более свободной жизнью, т.е. без запретов на передвижение, профессию и т.п.
Впрочем, без всяких отметок паспорт мог навести на своего владельца лишнее внимание. Например, даже большое количество «прописок» расценивалось отрицательно, ибо они свидетельствовали о том, что их владелец не задерживается на одном месте, является «летуном». Г.С. Хамитов в силу студенческого образа жизни за короткий срок сменил шесть мест пребывания, практически все они в Казани: ул. Гоголя, д. 16, ул. Поперечно-Тукаевская, д. 9 (современная ул. Карима Фатыха), ул. Федосеевская, д. 43, Чернышевского, д. 18 (современная ул. Кремлевская, 18). Из всех домов сохранился тот, что на ул. Гоголя. Дом №18 по ул. Кремлевской – главное здание университета. Однако, будучи сотрудником университета, Г.С. Хамитов жил не в главном здании, а в несохранившемся ныне многоквартирном доме, находившемся на территории университета.
«Университетская» прописка стала для Г.С. Хамитова последней. На ул. Чернышевского он прожил недолго – с 13 сентября 1940 г. до призыва в ряды Красной армии в 1941 г. Выходец из небольшой деревни, сумевший в 1933 г. поступить и в 1938 г. окончить с отличием физико-математический факультет Казанского университета, едва отметив двухлетнюю годовщину свадьбы, отправился на фронт. Как и прописано в паспорте, Г.С. Хамитов был приписан к среднему начсоставу, служил в звании старшего лейтенанта. Лейтенант Г.С. Хамитов погиб в ходе Сталинградской наступательной операции 11 января 1943 г. Вероятно, любой источник, освещающий жизнь таких героев, своего рода «дубликат бесценного груза», паспорт же лишь грубый набросок этой большой истории.
Автор: А.А. Гафаров
