Игорь Михайлович Романов служил начальником разведки артиллерийского полка. После демобилизации он будет работать в Казанском университете, а в 1952 г. возглавит кафедру радиофизики.
Всю войну он провёл на передовой, совершая ночные вылазки к немецким позициям. Он написал воспоминания о тех днях, где много страниц посвящено сражениям в 1942 г. в Калужской области.
Во время одного из боёв у реки Полпоты командование потеряло связь с полком, оборонявшим один из участков фронта. Игоря Романова отправили выяснить, что случилось. Оказалось, что линия связи была перебита, а командующий офицер убит. Солдаты залегли на захваченных позициях, изредка перестреливались, но ситуация была патовая. Вместе с Романовым на передовую прибыли связисты. Доложить о ситуации он не успел, потому что внезапно произошло следующее:
« Чудеса – над немецким окопом белый флаг на штыке подняли.
– Так они, наверное, сейчас сдаваться будут, пояснил Мельник.
– А нам что делать?
– Снимай сапог, снимай портянку, вешай на штык и покажешь, куда немцам идти. Панченко, передай по цепи, чтобы прекратили стрельбу.
– Романов! Ты у нас штабной работник, вот ты и пойдёшь на разговор, как представитель генштаба.
– При генштабе переводчики имеются, – вмешался Шабанов. – Вот и произведите меня в старшие переводчики, я тоже с Вами пойду.
Немцы подошли уже совсем близко к окопу.
– Ярослав! Возьми их на пулеметный прицел. Шабанов, Мельник, за мной!
Навстречу шли три немца, один с белой тряпкой на штыке, другой – унтер-офицер с усами под Гитлера и третий, неизвестно зачем. В руках оружия у них не было. Я тоже засунул свой ТТ [пистолет Токарева] назад в кобуру и по очереди помахал обеими руками, чтобы показать, что без оружия. Немец приветствовал меня, я тоже, после чего немец залопотал что-то быстро-быстро, и мне пришлось прибегнуть к помощи Шабанова потому, что кроме «герр офицер» я ничего не понял.
– Он говорит, что между траншеями лежит много убитых и раненых и ваших, и немецких.
– Врёт! Немецких больше, по мундирам видно.
– Немецкое командование из гуманных чувств предлагает устроить перемирие с 15:00 до 21:00, а потом на Москау.»
Принимать решение о перемирии самостоятельно Игорь Романов не мог. Пришлось ждать ответа из штаба. Немецкий офицер, несмотря на уверенный тон в разговоре, нервничал. Он даже передал некий пакет «для вашего генерала». Что в нём, Романов не знал. Вероятно, просьба о перемирии в более официальной форме. В конце концов, разрешение на временное перемирие было получено.
В разговоре с немцем Романов через переводчика добавил, что скоро к месту сражения подойдут свежие танковые бригады (в действительности подкрепления не ожидалось), а после окончания перемирия снова начнется «война нах Берлин!». Это произвело впечатление.
«Немец сильно перетрусивший, все время повторял «яволь, яволь» [да, конечно], а под конец полез в карман и протянул пачку сигарет:
– Гут сигарет, зер гут, гер офицер! – это я понял и без Шабанова.
– А что, братья славяне, возьмем сигареты или откажемся?
Мельник в полголоса заявил, что он не курящий, а Шабанов сказал:
– С паршивой овцы, хоть шерсти клок и то добро. Прикажите им еще сигарет не передавать.
Сигареты я взял, но от рукопожатия отказался и заторопился назад в окоп».
Обе стороны договорились о следующих условиях: чужое оружие, чужих раненых и убитых не брать и не обыскивать. За раненными отправляли санитаров с белыми повязками на руках. Вдоль передовой назначили восемь командиров с красными повязками, которые должны были совместно разрешать спорные вопросы. Стрельба категорически запрещалась.
Конец перемирия сигнализировали 8 сигнальных ракет и война продолжилась.
Игорь Михайлович участвовал в боях на передовой ещё ни раз. Был ранен и потерял ногу. Подробнее его историю вы сможете узнать на грядущей выставке в Музее Н.И.Лобачевского. В 1944 г. он вновь включается в активную работу, едва оправившись от ранения, но уже в стенах Казанского государственного университета. Именно Романов И.М. стоял у истоков кафедры радиофизики и много сделал для восстановления учебного процесса после войны.
Автор статьи: Ротов Иван
